Стивена Дедала (здесь, по крайней мере, было греческое имя), затем Хейнса, «тяжеловесного саксонца». Где же Улисс? Большинство современных читателей не сталкиваются с этой дилеммой, поскольку к настоящему времени название практически утратило способность отсылать к римскому имени греческого героя. Теперь оно просто означает «Эта книга Джеймса Джойса». Если сегодня мы хотим осознать и значение, и силу названия, нам, возможно, придётся снова сделать его странным, чтобы развязать узел, связывающий его с его создателем. Дженнифер Левин предлагает представить, что эта книга называется «Гамлет» , чтобы «вернуть себе ощущение текста, намеренно вступившего в столкновение с могущественным предшественником». Именно такое «странное» и требуется.
Есть и ещё одна связанная с этим проблема. но не Конкретная база данных по отраслям в меньшей степени он вдохновил целые библиотеки критических исследований. То, что в своё время могло показаться чудовищным эгоизмом – заявление Джойса: «Я загадал столько загадок и головоломок, что профессора будут веками спорить о том, что я имел в виду, и это единственный способ обеспечить себе бессмертие», – спустя семьдесят лет начинает казаться скромным. Более того, практически каждый критик Джойса сегодня ожидает, что автор уже знает о книге то, чего в ней нет: например, названия эпизодов или историю личной кампании Джойса по созданию критического